Комитет по социальной политике администрации городского округа
«Город Калининград»
Образования городского округа «Город Калининград»
«Детская музыкальная школа имени Д.Д. Шостаковича»
Методическая разработка
«Преподавание общего фортепиано в музыкальной школе: от формирования базовых навыков к развитию музыкальной личности»
Рзаева Рена Юрьевна
Преподаватель МАУ ДО «ДМШ им. Д.Д.Шостаковича»
г.Калининград, Калининградская область
2025 г.
Введение.
В учебном плане детской музыкальной школы общее фортепиано предусмотрено как обязательная дисциплина на протяжении 5–6 лет обучения (со 2 по 7–8 классы) и занимает ключевое место в формировании музыкальной культуры учащихся, вне зависимости от их основного инструмента. Однако за этой формальной строкой скрывается не просто учебный предмет, а живой, дышащий процесс приобщения к музыке — процесс, в котором каждый ребёнок предстаёт перед педагогом не как «объект программы», а как личность со своим возрастом, внутренним миром и — сегодня особенно — с тем цифровым контекстом, в котором он растёт.
Традиционно обучение общему фортепиано охватывает период с 8 до 14 лет. На бумаге — единый курс. На деле — три разных мира. Один ученик только вчера научился читать слова, другой уже создаёт свои видео для друзей. Один верит, что музыка — это волшебство, другой спрашивает: «А это можно записать?». И я давно перестала видеть в этом проблему. Я вижу в этом вызов и возможность.
Мои восьмилетние ученики ещё живут в мире, где взрослый — авторитет, а фортепиано — загадка, которую хочется разгадать. Они с удовольствием играют «дождик» или «бегущего зайца», верят в сказочные образы, радуются каждой похвале. Да, у них дома есть планшеты, но пока экран — не продолжение их «Я», а просто яркая игрушка. С ними можно говорить на языке воображения — и это бесценно.
Уже к 10–11 годам всё меняется. Ребёнок получает первый смартфон, социальные сети -становится его «телевидение», а внимание — фрагментированным. Он уже не просто играет — он сравнивает: «А у этого пианиста миллион просмотров!» Он не против учиться, но требует смысла. И если я предложу записать своё исполнение на телефон, чтобы «послушать со стороны», или использовать метроном-приложение с красивым интерфейсом — он включается. Главное — не запрещать цифровое, а встроить его в живое, как мост, а не как преграду.
А подростки 12–14 лет… С ними особенно важно не ошибиться. Они уже не «дети» — они личности, ищущие себя. Их музыкальный вкус сформирован стримингами, их самооценка — лайками, их общение — в мессенджерах.
Если я начну урок с фразы «Это классика, и ты должен это уважать», — я проиграла. Но если я скажу: «Давай попробуем сыграть это так, будто это твоя собственная музыка — тихая, задумчивая, как дождь за окном?» — в глазах вспыхивает интерес. Они не против учиться. Они против бессмысленности. И если я покажу, что фортепиано — это не только «урок из прошлого», а инструмент, с которым можно создавать что-то своё, — они остаются.
Я не боюсь гаджетов. Я боюсь равнодушия.
И мой главный педагогический принцип сегодня — не вытаскивать ребёнка из его мира, а войти в него — и оттуда пригласить его к музыке. Потому что музыка — она везде. Даже в наушниках. Но особенно — когда звучит живо, здесь и сейчас, под твоими пальцами.
Именно поэтому преподавание общего фортепиано для меня — это не «унифицированный курс для всех», а индивидуальный путь каждого ученика к музыке, проложенный с учётом его возраста, интересов, внутреннего мира и даже… любимого приложения.
Общее фортепиано — это не «второстепенная» дисциплина. Это сердце музыкальной школы, потому что именно здесь закладывается не профессиональное мастерство, а любовь к музыке как к живому, дышащему искусству.
И если после урока ребёнок, выйдя из класса, не просто закроет ноты, а захочет сыграть ещё — для себя, для друга, для мамы, или просто, потому что «так красиво», — значит, я сделала всё правильно.
Цели и задачи: не просто «научить играть», а помочь услышать себя
Когда меня спрашивают: «Чему вы учитесь на уроках общего фортепиано?» — я стараюсь отвечать не по программе, а по сути. Потому что формальные формулировки, хоть и важны, не передают главного: мы учимся слышать — музыку, другого человека и, в конечном счёте, самого себя.
Поэтому мои цели и задачи рождаются не только из примерных программ, но и из ежедневного общения с детьми — с их вопросами, сомнениями, вспышками вдохновения и даже скукой.
Главная цель -формирование у учащихся целостного музыкального мышления и практической уверенности в обращении с фортепиано как с живым, выразительным инструментом — не для сцены, а для жизни.
Задачи, которые я ставлю перед собой на каждом этапе:
1.Развивать слух не как «технический навык», а как способность чувствовать — различать настроение мелодии, «цвет» аккорда, дыхание фразы.
- Учить ритму не через заучивание, а через телесное переживание — хлопки, шаги, игру в четыре руки, чтобы ритм стал частью внутреннего пульса, а не просто метрономной линией.
- Помогать читать с листа не как «расшифровку нот», а как встречу с новой музыкой — с интересом, а не страхом ошибки.
- водить элементы гармонии через звучание, а не через схемы — чтобы ребёнок не просто знал, что такое тоника, а чувствовал, как она «домой зовёт».
- Приобщать к музыкальной культуре через выбор и диалог — не «ты должен играть Баха», а «давай послушаем, как разные композиторы говорят о радости».
- Раскрывать творческую инициативу — через импровизацию на заданную тему, сочинение мини-пьесы, ансамблевую игру или запись собственного варианта.
Особенно важно, что эти задачи не одинаковы для всех. Для восьмилетнего — главное не потерять интерес и почувствовать радость от первого сыгранного аккорда. Для двенадцатилетнего — обрести уверенность, что он может, даже если не «талант». Для подростка — увидеть в фортепиано не «обязаловку», а пространство для самовыражения.
Я не стремлюсь к тому, чтобы все мои ученики стали пианистами.
Я стремлюсь к тому, чтобы никто из них не ушёл из музыкальной школы с чувством, что музыка — это «не для него». Потому что музыка — для всех.
Просто каждый входит в неё своей дверью. И моя задача — помочь найти эту дверь.
Принципы преподавания: не методика ради методики, а педагогика ради человека. За долгие годы работы я убедилась: никакие учебники, программы или технические приёмы не работают, если за ними не стоит живое педагогическое отношение. Поэтому мои принципы — это не заимствованные формулы, а выводы, выстраданные и проверенные в каждом уроке, с каждым ребёнком.
Личностно-ориентированный подход — «видеть за пальцами — человека»
Я не спрашиваю: «Почему ты не выучил?» — я спрашиваю: «Что мешало?»
Один ребёнок не выучил пьесу, потому что болел. Другой — потому что дома шум. Третий — потому что ему казалось: «всё равно не получится».
Моя задача — не наказать за результат, а понять путь, по которому прошёл ученик к этому уроку. И помочь ему пройти его дальше — с верой в себя.
От образа — к технике, а не наоборот.
Раньше я думала: сначала посадка, потом пальцы, потом динамика.
Сегодня я начинаю иначе: «Представь, что это ветер… А теперь — гром…»
Техника рождается из музыкального замысла, а не наоборот. Если ребёнок чувствует образ, пальцы сами ищут нужное звучание. А уже потом мы вместе уточняем: «Как сделать, чтобы гром звучал мощнее? Может, чуть глубже в клавишу?»
Музыка — это действие, а не теория
Я редко говорю: «Это мажор, потому что…». Я чаще предлагаю: «Сыграй это так, будто ты радуешься… А теперь — так, будто грустишь. Чувствуешь разницу?»
Понимание приходит через практику, через звук, через тело. Теория — лишь язык, на котором мы потом это назовём.
Успех — даже самый маленький — должен быть замечен
Особенно для тех, кто «отстаёт». Особенно для тех, кто «не способен» (по чужому мнению).
Сыграл строчку без остановки? Это победа. Сам подобрал аккомпанемент к мелодии? Это талант.
Я верю: успех рождает желание, а не наоборот.
Связь со всем, что звучит в школе
Общее фортепиано не живёт в вакууме. Оно — мост между сольфеджио, слушанием музыки, инструментом и даже хором. Если на сольфеджио разбирали лад, мы его «пробуем» на фортепиано. Если на слушании — Шопена, мы ищем похожее настроение в репертуаре. Так музыка становится целым миром, а не набором разрозненных уроков.
Уважение к возрасту — без инфантилизации и без давления. Восьмилетнему — игра, образ, поддержка. Двенадцатилетнему — выбор, объяснение, доверие.
Подростку — диалог, творческая свобода, признание его вкуса.
Я не требую от младшего «как от старшего». И не разговариваю со старшим «как с малышом». Эти принципы — не декларация. Это мой ежедневный выбор.
Выбор — не экономить время, а вникать. Выбор — не идти по шаблону, а искать путь именно для этого ребёнка. Выбор — верить, что за каждым «не получается» скрывается «ещё не сейчас».
Именно в этом, на мой взгляд, и есть суть высшей педагогической категории: не в том, чтобы знать больше всех, а в том, чтобы видеть каждого — и помогать ему зазвучать.
Содержание и методы обучения: не «что я даю», а «что они принимают»
Я давно перестала думать об уроке как о «передаче материала». Сегодня для меня важнее вопрос: «Что из этого дойдёт? Что отзовётся в душе ребёнка?»
Поэтому содержание и методы я подбираю не по шаблону, а изнутри — из возраста, интересов и даже настроения ученика в этот день.
Репертуар: не «обязательный минимум», а «окно в музыку». Да, я опираюсь на проверенные сборники — Геталову, Артоболевскую, Барсову. Но никогда не играю «потому что так в программе». Для младших (8–10 лет) — это миниатюры с ярким образом: «Кукла плачет», «Пастушок», «Весёлый звон». Главное — чтобы ребёнок узнал в музыке что-то своё.
Для средних (10–12 лет) — пьесы с выразительной мелодией и простой гармонией: Бургмюллер, Коццолани, русские композиторы (Кабалевский, Гедике). Здесь уже можно говорить о стиле, форме, динамике — но через сравнение: «Как будто рассказ — сначала тихо, потом громко!»
Для подростков (12–14 лет) — даю выбор: классика, современная инструментальная музыка, адаптации популярных мелодий (если они уважительно обработаны). Иногда даже предлагаю: «Принеси мелодию, которая тебе нравится, — попробуем сыграть вместе». Это не уступка моде. Это входной билет в доверие. Методы: от игры — к осмыслению.
Для младших — урок часто начинается с игры: «Угадай настроение», «Повтори ритм как эхо», «Сыграй, как будто ты зверь». Через тело, голос, движение — в звук.
Для средних — ввожу элементы анализа: «Почему здесь светло? Потому что мажор? А если сыграть в миноре — что изменится?» Работаем «в четыре руки» — это развивает слух, чувство ансамбля и снимает страх ошибки.
Для подростков — предлагаю творческие задачи: «Сочини окончание», «Запиши свою версию на телефон», «Сделай мини-аранжировку для двух фортепиано». Главное — чтобы они чувствовали себя соавторами, а не исполнителями чужой воли. Цифровые инструменты — не враг, а помощник.
Я не запрещаю телефоны на уроке. Я включаю их в процесс. Записываем исполнение, чтобы услышать объективно;
Используем метроном-приложение с визуальной подсветкой — особенно полезно для подростков;
Слушаем разные интерпретации одной пьесы в интернете, и обсуждаем: «Какой вариант тебе ближе? Почему?» Это не «уступка гаджетам». Это перевод цифровой привычки в образовательный ресурс.
Формы работы: чтобы каждый почувствовал себя нужным.
Мини-концерты — даже для трёх человек. Не для оценки, а для радости: «Послушайте, что у меня получилось!»
Ансамбли — «в четыре руки», с другими инструментами, с вокалом. Музыка становится общением.
Творческие проекты — например, «Музыкальный календарь»: каждый месяц — пьеса на определённую тему (осень, праздник, мечта).
Я не стремлюсь к тому, чтобы все играли одинаково хорошо.
Я стремлюсь к тому, чтобы каждый ушёл с урока с ощущением: «Я смог. Я услышал. Это — моё».
Именно так, шаг за шагом, через содержание, подобранное с душой, и методы, рождённые в диалоге, формируется не просто навык — а внутренняя связь с музыкой, которая остаётся на всю жизнь.
Результативность и диагностические критерии: не только «сыграл без ошибок», но и «захотел сыграть снова»
В эпоху отчётности и измеримых показателей легко забыть: главные педагогические результаты часто невидимы в таблицах.
Они — в глазах ребёнка, который впервые сам разучил пьесу. В голосе подростка, который говорит: «Можно я сыграю ещё?» В том, как бывший ученик, став взрослым, вдруг садится за рояль и играет ту самую «Куклу», которую учил в девять лет.
Тем не менее, я стараюсь фиксировать результаты осознанно и системно — не для формальности, а чтобы видеть путь каждого и корректировать свою работу.
Что я считаю настоящим результатом в общем фортепиано:
1.Ученик не боится клавиш. Он подходит к инструменту без напряжения, с любопытством, а не с тревогой.
2.Он может разучить несложную пьесу самостоятельно — пусть медленно, пусть с паузами, но без паники и без фразы «Я не могу».
- Он читает с листа с интересом, а не как «расшифровку шифра» — даже если медленно, он стремится понять музыку, а не просто «сыграть ноты».
- Он слышит себя. Может оценить: «Здесь было громко, а надо тише», «Я сбился в ритме». Это — начало музыкальной саморефлексии.
- Он участвует — не потому что «надо», а потому что «хочу»: в школьном концерте, в ансамбле, в творческом проекте.
- Его успехи в общем фортепиано положительно влияют на другие дисциплины — особенно на сольфеджио и слушание музыки. Учителя отмечают: «Стал лучше слышать интервалы», «Увереннее в диктантах».
Как я это фиксирую:
Наблюдение на уроке — мой главный инструмент. Я веду краткие заметки: «Сам начал разучивать новую пьесу», «Впервые предложил свою динамику», «Не бросил, когда было трудно».
Мини-диагностики — не контрольные, а скорее «точки роста»: например, раз в четверть — «Сыграй что-нибудь на выбор, что тебе запомнилось». Это показывает не технику, а эмоциональную связь с музыкой.
Обратная связь от учеников и родителей: «Он теперь сам садится играть», «Просит включить классическую музыку дома», «Говорит, что урок — лучшая часть дня».
Результаты участия в школьных мероприятиях — не победы в конкурсах (хотя и они случаются!), а сам факт вовлечённости: выступил на концерте, помог в подготовке, предложил идею. Особенно ценен «долгий результат».
Многие мои ученики не поступают в музыкальные училища — и это нормально. Но спустя годы они пишут: «Спасибо, что не заставляли, а вдохновляли. Теперь я играю с детьми — и вспоминаю ваши уроки».
Это — высшая педагогическая награда. Потому что цель общего фортепиано — не профессиональный старт, а музыкальная зрелость на всю жизнь.
И если ребёнок уходит из музыкальной школы с чувством, что музыка — это его друг, а не экзамен, — значит, мы достигли самого главного результата.
Заключение.
Когда я начинала свой педагогический путь, я думала, что главное в общем фортепиано — научить играть. Сегодня я знаю: главное — научить слышать. Слышать музыку. Слышать другого. Слышать себя.
За эти годы я убедилась: общее фортепиано — это не «упрощённая версия» специального. Это особая педагогическая вселенная, где техника служит выразительности, теория — пониманию, а урок — не отработке, а откровению.
Здесь, за этим инструментом, формируется не будущий концертный пианист (хотя и такие случаются!), а музыкально грамотный, чувствующий, внутренне свободный человек. Тот, кто, даже не играя профессионально, будет всю жизнь слушать музыку с пониманием, радоваться живому звуку, может быть — играть с детьми или просто находить в музыке утешение, радость, опору.
В условиях, когда музыкальное образование всё чаще измеряют количеством призёров, а не качеством внутреннего отклика, роль учителя общего фортепиано становится особенно ответственной. Мы — те, кто сохраняет музыку живой. Кто не позволяет ей превратиться в набор упражнений, заученных для отчёта. Кто помнит: за каждой нотой — эмоция, за каждым ритмом — пульс жизни, за каждым учеником — уникальная история.
Моя методика — это не набор приёмов. Это отражение моего уважения к ребёнку, моей веры в силу музыки и моего стремления быть не просто «преподавателем», а проводником в мир, где звук становится смыслом.
И если после моих уроков хотя бы один ученик скажет:
«Я теперь понимаю музыку по-другому» —значит, я не просто выполнила программу. Я — сделала дело.
Общее фортепиано — это не «фон» в учебном плане. Это фундамент музыкальной культуры, заложенный не в бетоне требований, а в тепле живого диалога между педагогом, ребёнком и музыкой.
Список литературы.
- Алексеев А. Методика обучения игре на фортепиано, М., «Музыка», 1978
- Браудо И. Артикуляция. Л., «Ленинград» 1961
- Голубовская Н. Искусство педализации. Л., «Музыка», 1974
- Гофман И. Фортепианная игра. Ответы на вопросы о фортепианной игре, М., «Государственное музыкальное издательство», 1961
- Пианист и его работа. М., «Классика – XXI», 2002
- Нейгауз Н. «Об искусстве фортепианной игры». Методическое пособие, М., «Музыка», 1987
- Николаев А. «Фортепьянное наследие П.И. Чайковского», М., «Музгиз», 1949
- Шмидт-Шкловская А.О воспитании пианистических навыков. Л., «Музыка», 1985
- Шнабель А. Ты никогда не будешь пианистом, М., «Классика – XXI», 1999
